Английский с кошельком
Намедни с удовольствием перечитывал повесть Джерома Клапки Джерома "Трое на четырёх колёсах" - почти не известное у нас продолжение "Троих в лодке, не считая собаки", и не менее смешное. В ней те же герои путешествуют по Европе. Как всякая талантливая книжка, даёт она немало поводов для размышления. И есть там один кусок, сильно меня задевающий. "Что же это я буду один мучаться", - подумал я и решил познакомить с ним и вас:
" (…)
Но эти частности не изменяют сути случая: трогательность его заключалась в искреннем негодо-вании британца, который нашёл немецкого носильщика, не понимающего по-английски. Лишь только мы обратились к соотечественнику, он высказал свои возмущённые чувства, нисколько не стесняясь:
- Я вам очень благодарен, господа: такая простая вещь - а он ничего не понимает! Я хочу доехать в Донаушинген, оттуда пройти пешком в Гейзинген, опять по железной дороге в Энген, а из Энгена на велосипеде в Констанц. И вот целых десять минут объясняю этому дураку - а он ничего не понимает!
- Да, это непростительно, - согласился я, - некоторые немецкие рабочие почти не знают ино-странных языков!..
- Уж я толковал ему и по расписанию поездов, и жестами, - продолжал джентльмен, - и всё напрасно!
- Даже невероятно, - заметил я, - казалось бы, всё понятно само собой, не правда ли?
Гаррис рассердился. Он хотел сказать этому человеку, что глупо путешествовать в глубине чужой страны по разным замысловатым маршрутам, не зная ни слова ни на каком другом языке, кроме своего собственного. Но я удержал его: я указал на то, как этот человек бессознательно содействует важному, полезному делу: Шекспир и Мильтон вложили в него частицу своего труда, распространяя знакомство с английским языком в Европе; Ньютон и Дарвин сделали его изучение необходимым для образованных и учёных иностранцев; Диккенс и Уида помогли ещё больше - хотя насчёт последней мои соотечественники усомнятся, не зная того, что её столько же читают в Европе, сколько смеются над ней дома. Но человек, который распространил английский язык от мыса Винцента до Уральских гор, - это заурядный англичанин, не способный к изучению языков, не желающий запоминать ни одного чужого слова и смело отправляющийся с кошельком в руке в какие угодно захолустья чужих земель. Его невежество может возмущать, его тупость скучна, его самоуверенность сердит, - но факт остаётся фактом: это он, именно он англизирует Европу. Для него швейцарский крестьянин идёт по снегу в зимний вечер в английскую школу, открытую в каждой деревне; для него извозчик и кондуктор, горничная и прачка сидят над английскими учебниками и сборниками разговорных фраз; для него континентальные купцы посылают своих детей воспитываться в Англию; для него хозяева ресторанов и гостиниц, набирая состав прислуги, прибавляют к объявлению слова: "Обращаться могут только знающие английский язык".
Если бы английский народ признал чей-нибудь язык, кроме своего, то триумфальное шествие последнего прекратилось бы. Англичанин стоит среди иностранцев и позвякивает золотом: "Вот, - говорит он, - плата всем, кто умеет говорить по-английски!" Он великий учитель. Теоретически мы можем бранить его, но на деле должны снять пред ним шапку - он проповедник нашего родного языка!"
Вот такие невесёлые, но - увы! - верные слова в этой смешной книжке. В то время как я "по велению времени", т.е. по бедности и слабости моей страны, трачу на изучение английского языка немалые время и деньги, отрывая от своей семьи, мой иностранный коллега учит русский?! Ха! Он в это время двигает бизнес, ещё больше увеличивая отрыв, и отдыхает на всю катушку, чтобы при встрече снисходительно, свысока похлопать меня, измождённого, по плечу: ну, мол, кто к кому приспосабливается, кто здесь второй сорт? (работал на инофирмах - знаю, о чём говорю).
Простите, наболело…
P.S. А Джерома всё-таки почитайте.
